Себе мы взяли за задачу
Дойти во что бы то ни стало.
Продукты есть еще, тем паче,
Что нас уже осталось мало.
Нет дум о снежном человеке —
Глаза болят от ослепленья.
Чтоб не замерзнуть здесь навеки
Не прекращаем мы движенья.
Медведя как-то повстречали
И смерть в глаза нам заглянула.
Ее мы все же отогнали,
А жизнь нам раны затянула.
Теперь совсем уже немного
Идти туда, к вершине мира.
И пусть трудна была дорога —
Не будет там веселья, пира.
Идем, пока трепещут силы,
Идем, пока мы движем ноги,
Идем, хотя уж стынут жилы,
Но нет и нет конца дороги.
Туман встает перед глазами,
Сил больше нет и их не будет,
Прощаюсь мысленно с друзьями,
Но жить хочу, СПАСИТЕ ЛЮДИ!
Спасенья нет, мои друзья
Все также падают, как я.
Не родилась еще та сила,
Чтоб ту вершину покорила.
Я умираю, мир прощай!
Последний путь и тот не в рай.
17.06.1988 г.
Почему человек не летает,
Почему не парит в высоте,
Счастья этого не испытает,
Размахнувшись во всей широте ?
Почему не могу полететь я ?
Это дикое счастье — лететь.
Подниматься стрелой в поднебесье
И оттуда на мир поглядеть.
Бог лишает нас этого счастья —
Человек не летал никогда.
И в погожие дни и в ненастье
Топчет землю везде и всегда.
Ах, как мне полететь бы хотелось,
Над землею бы плавно кружить.
Сделай, бог, сделай, чтоб полетелось,
Очень счастливо стал бы я жить.
Я хочу вот сейчас же подняться,
Хоть попытку бы сделать одну —
Невесомой стрелою помчаться,
Напевая столетнему сну.
Прилетел бы я с синим рассветом,
На траву б опустился и лег.
И дышал бы я солнечным летом,
Жаждой веданья новых дорог.
27—28.07. 1988 г.
По небу свинцовые тучи плывут,
Весь мир погрузился во тьму.
Людей больше нет, они днем здесь снуют,
Фонарь светит мне одному.
С трудом пробивает он света струю
И тускло мерцает во мгле.
Под бледным тем светом один я стою,
Один на огромной земле.
Март 1990 г.
Про смерть поэтов песня спета нам уже давно,
Сейчас моя беседа про иное.
Поэт с фатальной цифрой — это дело, брат, одно,
А близкий человек умрет — другое.
Умрет поэт какой-нибудь, вздохнешь разок, другой,
Подивишся на цифру роковую,
А через месяц-два уже забудешь кто такой,
А вспомнишь — цифру дашь совсем другую.
А лучший друг погибнет, какой он там позт,
А ты по нем пол года плакать будешь.
И цифры никакой фатальной не было и нет,
Но ты его до смерти не забудешь.
Сидишь ли там ли, здесь ли, не знаешь, что беда
К тебе придет уже через неделю.
И если б кто сказал мне про нее еще тогда,
Ему бы я ответил — пустомеля!
Но вот беда нагрянет и бьешь себя кляня:
Эх, если б раньше знать об этом, черти!
Тогда б я крикнул другу — Надейся на меня!
И вытащил его из пальцев смерти.
На разных цифрах люди умирают здесь и там,
Кто в девятнадцать, кто в сорок четыре.
Смерть с острою косою все шагает по домам
И косит без разбору в этом мире.
Кто из поэтов скажет мне, когда он сам умрет,
Сейчас, при жизни руганый и битый.
Быть может ему цифра роковая попадет
И станет он посмертно знаменитый.
5.02.90 г.
